Почему Иран создает одни из лучших фильмов в мире

Хамид Дабаши для BBC Culture

Четыре иранских фильма вошли в топ-100 по итогам голосования BBC Culture, призванном определить лучшие фильмы на иностранном языке. Хамид Дабаши отмечает выдающиеся кинематографические события этой страны.

Три фильма Аббаса Киаростами – «Крупный план» (39), «Где дом друга?» (94) и «Вкус вишни» (97) – попали в список 100 величайших фильмов на иностранном языке от BBC Culture. Один, «Развод Надера и Симин» (21) Асгара Фархади, оказался в топ-25.

Неудивительны ни тот факт, что целый ряд иранских фильмов попали в этот знаменитый список, ни конкретные фильмы, которые были отобраны. Можно было бы предложить любое количество других великих произведений, но никто не может подвергнуть сомнению важность этих четырех фильмов, а также господствующее положение Киаростами среди мировых кинорежиссеров. Более широкий ландшафт иранского кино за последние 100 или даже больше лет представляет собой разнообразную топографию необычных кинематографических событий, благодаря которым эти крупные фильммейкеры смогли привлечь общемировое внимание.

В большинстве своем, критики, которые приняли участие в создании списка BBC Culture, вероятнее всего, знают об иранском или любом другом мировом кино благодаря крупным международным кинофестивалям, главным образом, Каннскому, Венецианскому, Берлинскому и в Локарно, которые затмевают другие фестивали США, Японии, Кореи, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки. Путь иранских фильмов на эти крупные фестивали был долгим и извилистым, от истоков социальной и культурной истории Ирана. И историческое становление иранского кино происходило в транснациональной публичной сфере – как по происхождению, так и по направлениям – от киностудий Ост-Индской компании в Индии, где были сделаны первые иранские фильмы, до этих европейских кинофестивалей.

За всю долгую историю иранского кино не было момента, когда бы оно существовало в текущих границах. Самый первый иранский звуковой фильм, «Девушка Лор» (Dokhtar-e Lor, 1932), также известный как «Иран вчера и Иран сегодня», был выпущен Ардеширом Ирани и Абдул Хоссейном Сепантой с помощью Имперской кинокомпании в Бомбее. Существует и более масштабный контекст, который простирается от Европы до Османской и Российской империй, вплоть до Египта и Индии, который был местом возникновения персидской прозы и поэзии, а также иранского визуального и исполнительского искусства.

Фигура Форуг Фаррохзад (1935-1967), ведущей поэтессы своего времени, освещает историю иранского кино. Одним коротким документальным фильмом, «Дом черный» (1962), Фаррохзад поставила иранский кинематограф на творческий путь, с которого он не сходит с тех пор. Снятый в колонии прокаженных, «Дом черный» работает на границе слияния факта и вымысла уникальным и новаторским способом.

Еще до окончания этого судьбоносного десятилетия фильм Дауриша Мехрджуи, «Корова» (1969), был вывезен контрабандой из Ирана и показан на Венецианском кинофестивале 1971 года, где выиграл премию критиков (Fipresci); показ в Берлине еще больше укрепил его глобальное признание и статус определяющего момента в новом иранском кино. Основанный на коротком рассказе Голам-Хоссейна Саеди, фильм «Корова» рассказал историю о деревенском жителе и его уникальных антропоморфных отношениях со своим животным с помощью удивительного визуального и повествовательного стиля.

Революция и признание

Хотя в иранском кино 1970-х годов было много важных событий, внимание мирового сообщества было приковано к иранской революции 1977-1979 годов. Вновь сфокусироваться на кино помог шедевр Амира Надери, «Бегун» (1984), который стал чем-то вроде откровения, когда был показан на Фестивале трех континентов в Нанте. Снятый на нескольких локациях на юге страны во время ирано-иракской войны (1980-1988 годов), «Бегун» создал собственный кинематографический ландшафт, исследуя уединенную жизнь мальчика, завороженного бегом, которому Надери придал трогательное и аллегорическое значение.

В то время как Киаростами был признан ведущим иранским кинорежиссером на мировой арене, семья Махмальбаф сыграла ключевую роль в восприятии иранского кино, в частности, когда Самира Махмальбаф представила свой дебютный фильм, «Яблоко» (1998), на Каннском кинофестивале в возрасте всего 18 лет. Я был на фестивале в том году и видел, как за одну ночь изменилось глобальное восприятие Ирана: от образа бородатого сердитого человека (Хомейни) к яркому улыбающемуся лицу молодого кинематографиста. Это был поворотный момент в мировом восприятии иранского кино, а вместе с ним и самого Ирана.

В течение следующего десятилетия Джафар Панахи завоевал международное признание критиков, когда его фильм «Круг» (1999) был представлен на Венецианском кинофестивале. Панахи был протеже Аббаса Киаростами, но он подтолкнул кинематографическое мастерство своего наставника к определенным социальным и политическим областям, которые выходили далеко за пределы киноинтересов Киаростами. Поначалу Панахи делал это взвешенно и разумно. Но вскоре он был арестован за свою политическую активность во время «зеленого движения» (2008-2010 годы) и приговорен к домашнему аресту. Ему запретили снимать фильмы, которые он начал контрабандой вывозить на европейские кинофестивали.

Впечатляющее восхождение Асгара Фархади изменило восприятие того, что может предложить иранское кино. Семейная драма Фархади, «Развод Надера и Симин» (2011), получила премию «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке в 2012 году, а пять лет спустя его фильм 2016 года, «Коммивояжер», выиграл ту же награду. Фархади пришел в кино, имея театральный бэкграунд, и его фильмы остаются глубоко драматичными в театральном смысле. Гениальная операторская работа Махмуда Калари сыграла важную роль в формировании этого ощущения кинематографической драмы.

Общемировое положение иранского кино позволило привлечь международное внимание к некоторым из лучших фильмов: это ключевой фактор, который подкреплял, эстетически и тематически, кинематографический репертуар страны и вдохновлял последующие поколения иранских кинематографистов.

При этом, без сомнения, некоторые из лучших иранских фильмов так и не получили того внимания, которого они заслуживали. В том, что касается более старших мастеров, фильмы Фаррог Гаффари, Эбрахима Голестан и Бахмана Фарманара можно назвать самыми примечательными среди недооцененных. Иран также богат на одаренных женщин-кинематографистов, таких как Рахшан Банетитемад, Марзие Мешкини и Маниех Хекмат, которые тоже не получили заслуженного признания.

Между тем, за пределами Ирана и на благодатной почве своего транснационального происхождения появилось новое поколение иранских кинематографистов, среди которых Рамин Бахрани («На запчасти», 2007) и Ширин Нешат («Женщины без мужчин», 2009). Сейчас именно эти режиссеры, глубоко укорененные в традициях иранского кино, ответственны за его будущее.

Хамид Дабаши преподает социальную и интеллектуальную историю Ирана, сравнительную литературу и мировое кино в Колумбийском университете в Нью-Йорке. Среди его книг – «Крупный план: Иранское кино, прошлое, настоящее и будущее».

Оригинал статьи: BBC Culture

Перевод Екатерины Долининой специально для Иноекино